В Совете родителей военнослужащих Прикамья сетуют на то, что пермяки не идут в суд. Успокаиваем человека, чтобы он не сидел весь в поту. Вот, валерьяночка у нас есть. Чайком попоим. Потом начинаем объяснять, что нужно делать», – рассказывает о своей работе Александра Вракина, руководитель Совета родителей военнослужащих Прикамья. Совет даёт консультации, пишет письма в защиту военнослужащих и контролирует воинские части. В организации имеется и свой кодекс чести. «У офицеров его уже нет, а у нас – есть», – говорят здесь.

Небо покрыто сплошным полотном облаков, а на земле у пермской эспланады раскинулось пёстрое панно – «Полотно мира». Его масштабы – более 170 метров, свыше 8 тысяч по-детски трогательных рисунков и надписей. Их скрепили воедино нитками, превратив разнообразные мнения людей, выраженные на ткани, в красочный символ мира, добра и любви. Полотно пронесли 27 июня на эспланаде Перми более ста ребят из шести общественных организаций города и нескольких школ. Корреспонденты «ПН» помогли волонтёрам.

Прапрадед Саши Мельникова настолько дорожил своими корнями, что даже во время репрессий и в войну оставался Адольфом Адольфовичем. А старшеклассница Катя Витман выяснила, кто и кем был в её семье до пятого колена: «Это и священники, и зажиточные крестьяне». В региональный молодёжный центр немцев Прикамья «Волшебный мир», что находится в Лысьве, заглянул корреспондент «ПН».

Цитата Платона с трогательной детской ошибкой в первом слове соседствует на стене с надписью «Амкар – чемпион, кто не верит – тот …». Дискуссии, развивающие игры, теннис, кружок рукоделия, доска гласности – главное, рассказывает руководитель проекта Хеймиш Хилд, постоянно придумывать что-то новое. Как считают здесь, в школах зачастую ребята никому не нужны, и на улице тоже… Журналист «ПН» провел один день в организации «Мост любви».

А я вот долго пытался найти в немецком достойный перевод слова «сплав». Нет такого! Много, чего есть похожего, но такого слова нет. Да и чего-то похожего на уральский сплав вообще в Германии нет. Сомневаюсь, что вообще где-то, кроме Урала, есть. Даже в России. Потому что сплав – это не только быстрая река, горы, леса, тайга. То есть, не только природа. Это еще и люди. Еще и отношения между ними. И река дает раскрыть себя только тогда, когда она людям, которые плывут по ней, доверяет.

На трубе на водосточной объявление читаю… нет, не на трубе, а в офисе «Мемориала», где мы собираемся по вторникам. Месяц ходила я мимо этого листка на доске объявлений и думала с тоской: «Почему все люди как люди, каждую весну на сплав, а я всё учусь и ничего не вижу…» Потом мне это надоело, и я решила – хватит! Я туда хочу и я туда пойду. Все оставшиеся до отъезда дни мне снится сплав… А днём я лихорадочно строчу диплом, чтобы мысль о нём не отравляла мне удовольствие от сплава.

«Stand up and fight!» – гласно, напорно раскатилось по спальне, разметало зоревой сон волонтёров. «Пошёл ты!…», - помыслила спальня на четырёх, мало трёх, языках, но ни слова, ни фака не выдавила в прозрачную рассветную зяблость. Только пружины кроватные укорно проскрипели. Координатор лагеря, кум из блатных, Андрей Калих, коему неусыпные заботы усугубили природно пророческие черты, раззявил было варежку другоряд; да уж вставали: зевали, почёсывались, глядели ошалело.